СМИ о нас

Сегодня ТОКПД объединяет несколько структурных подразделений в городах и поселках нашей области: Твери, Вышнем Волочке, Ржеве; в поселке Черногубово Калининского района и в поселке Трестна Максатихинского района. Одновременно диспансер может предоставить стационарное лечение почти семистам больным туберкулезом. В арсенал подразделений входит полный спектр диагностических и лечебных методик, существующих в современной фтизиатрии.

За девяносто лет не раз провозглашалось, что с туберкулезом покончено; чахотку укротили, поставили под врачебный контроль. Однако и по настоящий день это заболевание попрежнему является, по словам главного врача Тверского диспансера Алексея Шалаева, социально значимым. В последнее время внимание Правительства Тверской области к работе диспансера серьезно возросло. Принимаются меры по улучшению фтизиатрической помощи населению нашего региона. Разрабатывается большой проект строительства нового корпуса диспансера на триста койко-мест, который планируется воплотить в жизнь в 2013-2014 годах.



Накануне юбилея мы встретились с его замечательными работниками. Врач Изяслав Зиновьевич Вайнштейн сегодня уже не является практикующим фтизиатром. Полтора года назад он решил прервать свой более чем сорокалетний трудовой путь, сейчас на пенсии. Нелегко далось врачу это решение: он тоскует по работе. И потому общается с коллегами, делится опытом, помогает разобраться в сложных клинических ситуациях. Изяслава Зиновьевича радует, что условия для лечения больных и работы врачей стали лучше. Но проблем остается еще немало — старому врачу это известно не понаслышке. Не хватает многих узких специалистов, а ведь именно они позволяли выявлять туберкулез на его ранней стадии. «Сейчас получается так, — говорит Изяслав Зиновьевич, — нет специального врача — нет и диагностированной болезни. А сами болезнито есть!» Радует врача намерение властей строить во Власьеве новый большой корпус тубдиспансера. Хорошо и то, что сейчас не ограничивается срок пребывания пациента на стационарном лечении. Больного человека, желающего продолжать лечение, никто без помощи не оставляет. К тому же в палатах теперь не бывает, как раньше, одновременно по 10-11 пациентов. Но и пятеро больных для палаты, рассчитанной на трех человек, это много, считает доктор. Это повышает внутрибольничную заболеваемость туберкулезом, другими сопутствующими болезнями, что недопустимо! Сегодня улучшается обеспечение больных необходимым лечением, лекарственными препаратами, но все-таки до победы нам пока далеко.

По мысли Изяслава Зиновьевича, врача к активной деятельности подвигает не только привычка, но и зарплата, своего рода тщеславие... И все же это не главное. «Главное — жалость к больным. Невозможно смотреть, как они страдают, как глядят на нас словно бы на Господа Бога, как ждут чуда... Помню, было время, к нам попадали прямо целыми семьями цыгане. Никаких предубеждений в их адрес со стороны медперсонала не было. Но мы все хорошо знали: появился пациент из табора, значит, жди целый букет разных инфекций. Там раньше всегда было скученно, отсюда и антисанитария. Не всех удавалось спасти. Помню молодого парня, почти подростка. Звали его, по-моему, Михэем. У него были большие туберкулезные процессы в легких, да еще к тому же день за днем рвота. Лечили от гельминтов, локализовали легочный процесс, потом направили хирургам. Долго у нас лежал Михэй; ушел на своих ногах и с чистым кишечником. Рецидивов не было. Больше к нам не обращался. Говорят, женился, теперь уже отец.«

Врач Ольга Александровна Нарышкина считает, что врачи-фтизиатры — это особенные люди: «Контингент у нас, как всем известно, специфический: есть и наркоманы, и алкоголики; курильщики, личности социально неадаптированные. Такие люди часто беспокойны, даже неадекватны, неуправляемы... С ними бывает очень сложно, порой почти невозможно. Но все-таки мы научились принимать их такими, какие они есть. Фтизиатры, по-моему, не совсем так, как врачи других специализаций, участвуют в судьбах своих пациентов. Многие больные ложатся в стационар четыре-пять раз, лечатся подолгу. И вот замечено: все разговоры врачей-фтизиатров, в том числе и в неформальной обстановке, даже за юбилейным столом — только о них, наших больных! О них мы думаем, находясь в отпуске, вспоминаем через годы после выписки. Их смерти порою воспринимаем как личные утраты. И, надо сказать, наши пациенты чувствуют это».

Лилли Исааковна Копотова, одна из опытнейших врачей, рассказывает такую историю из 80-х годов: «Молодая девушка Фаина Н. 21 года от роду. Поступила к нам в тяжелейшем состоянии. Семья из сельской местности, неблагополучная. Родители дочки с лечением запустили. Девушка была с ужасными пролежнями, даже видны были тазовые кости. Мы по поводу нее тогда консультировались с нашим известным неврологом Анатолием Николаевичем Гордиенко. У Фаи был запущенный легочный процесс и туберкулема мозга помимо всего прочего. Она не могла ходить — был тяжелый парез обеих ног. Мы, врачи, посчитали этот случай почти безнадежным, но лечили, как и должны были лечить, по закону и совести. Делали ей пункции спинного мозга. Проводили химиотерапию — уж столько с ней повозились. Ее так любили сестры! Бережно переворачивали, обрабатывали пролежни. Она у нас пролежала больше года. Лечение было таким успешным, что девушка ушла на своих ногах. Фаина и позже потом навещала меня. Все хвасталась, что ходит на танцы. Этот и другие схожие случаи уверили нас, что надежда есть всегда, даже в самых, казалось бы, безнадежных случаях».

Юлия Викторовна Чернышева из всех своих пациентов особо отмечает Галину Ш.:
«Галя была доставлена к нам в сентябре прошлого года, по «скорой» и уже не в первый раз. 26-летняя пациентка была в тяжелом состоянии: сильно истощена, ее лихорадило. Дыхание больной было затруднено, ее мучили кашель и одышка. Она несколько лет состояла на учете по поводу туберкулеза легких. Жизнь ее начиная с самых юных лет складывалась трагично. С двенадцати лет курила, в четырнадцать начала «взрослую» жизнь, в пятнадцать попробовала наркотики. К моменту поступления в диспансер Галина «сидела» на героине. В стационаре пациентке было назначено необходимое лечение; ее консультировал врач-нарколог, неоднократно проводил беседу психолог диспансера. Девушка была окружена заботой и вниманием медицинского персонала. Нечасто ей в своей жизни приходилось встречать такое искреннее и бескорыстное участие. Она попросту отсыпалась и отъедалась; состояние пациентки значительно улучшилось. Не знаю, что подтолкнуло Галю однажды убежать из диспансера, найти денег и, как позже вскрылось, приобрести дозу наркотика. Она вернулась к нам, но потом стала убегать постоянно. Медперсонал никак не смог ее удержать. Ночью она проституцией зарабатывала себе на очередную дозу; кололась, потом приползала в диспансер. Конечно, все лечение пошло насмарку. Как мы ни жалели ее, ни убеждали — ничего не помогало. Туберкулез начал прогрессировать; открылось легочное кровотечение.
Галина погибла. Образ этой несчастной девушки у меня перед глазами всякий раз, когда к нам поступают похожие больные».

Наверное, пора послушать самих пациентов. Далеко не каждый из них согласится на откровенный разговор. Не знаю, насколько искренней была наша беседа с Николаем С., но мне показалось, что этот человек словно дает зарок самому себе: «Сейчас я в завязке: вот уже пять месяцев — ни капли спиртного. Спасибо врачам диспансера, беседовали со мной, пытались понять. Приглашали и психолога, и нарколога. Сейчас все нормально. Туберкулез, конечно, никуда не исчез, но чувствую, что понемногу выздоравливаю. Ходить стал здесь, в диспансере, а ведь в 2009 году совсем не ходил! С 2008 года с ногами – беда. Конечно, виной спиртное. Родителей похоронил, начал пить.
Жена подала на развод, запретила встречаться с дочерью. Сейчас дочке 13, надеюсь ее увидеть.
Только вот беда – болячка моя! Где я ее поймал, ума не приложу. Я теперь опасаюсь за своих близких, как бы им зараза не передалась. Сейчас препараты принимаю, врачей слушаюсь. Вроде болезнь на убыль пошла. А вообще туберкулезников вокруг нас много. Половина даже и на учете не состоит. Мало кто лечится. Ездят в автобусах, маршрутках, стоят в очередях, читают книги в библиотеках. И здоровые невольно общаются с ними и их болезнью. Так что об этом надо всегда помнить. А защитить себя – это я только здесь понял – можно только чистотой. И душевной, и обычной: люди, чаще и лучше мойте руки! В декабре 2011 года у нас в диспансере начался ремонт.
Большинство больных отправили в санаторий «Черногубово». Там я одиннадцать месяцев пролежал, вернулся сюда и не узнал больницу. Раньше было очень запущенно. Сейчас везде плитка, идеально все, чистенько. Тумбочки, полочки у всех, все новенькое, хорошее. Раньше кровати были: ложишься – пружины растянуты – почти ударяешься спиной об пол. Сейчас удобно, красиво, приятно. Столовую открыли, теперь не надо по палатам жаться с тарелками. Персонал вежливый, хотя и строгость тут не помешает. В юбилей диспансера хочу поздравить всех наших врачей, медсестер, санитарок, хозяйственников с праздником. Спасибо им за труд, за терпение. Сколько мы им нервовто треплем! Ведь частью нашего «контингента» не один срок отсижен. И такими не брезгают врачи, сестры. Волнуются, принимают участие и в лечении, и в судьбах. Спасибо им, низкий поклон!»

К этим словам и добавить-то нечего. Они идут из души страдающего человека, которому хочется жить. Которому помогают жить.